Темушев, В. Н. Формирование территории Гомейской волости в составе Великого княжества Литовского (до конца XV в.) / В. Н. Темушев // Памяць стагоддзяў на карце Айчыны : зборнік навуковых прац у гонар 70-годдзя Міхаіла Фёдаравіча Спірыдонава / Нацыянальная акадэмія навук, Інстытут гісторыі. - Мінск : Беларуская навука, 2007. - С. 16-73. - ISBN 978-985-08-0897-4 (с. 16) Формирование территории Гомейской волости в составе Великого княжества Литовского (до конца XV в.) В.Н. Темушев К середине XV в. русские земли, составлявшие некогда территорию Древнерусского государства, были объединены или распределены на сферы влияния между двумя основ(с. 17)ными центрами - Вильней и Москвой[1]. В конце XV в. началась борьба за перераспределение владений. В силу ряда причин (до сих пор недостаточно изученных) Великое княжество Литовское оказалось значительно слабее своего конкурента Великого княжества Московского. За короткое время, в результате двух войн (1486/87-1494 и 1500-1503 гг.) ВКЛ потеряло огромные территории, а пределы московских владений приблизились к тем районам, которые в настоящее время составляют часть территории Республики Беларусь. Единственным регионом современной Беларуси, который в первой трети XVI вв. побывал под московской властью, была Гомейская земля. Этим обобщенным названием будут обозначены различные по составу территории в разное время административно принадлежавшие Гомью. За треть столетия Гомейская земля несколько раз весьма существенно меняла свои очертания. Гомейские волость (повет), уезд и староство (волость) хоть и преемственны в большей части своей территории, но, тем не менее, далеко не равнозначны. Так, в 1500 г. вместе с собственно Гомейской волостью (иногда именовавшейся поветом) осколки нескольких соседних волостей вошли в состав Великого княжества Московского и составили отдельную административную единицу - уезд. Гомейский уезд, таким образом, сложился из части стрешинских, горвольских и чечерских сел (все на территории современной Беларуси) и всех гомельских поселений. Он просуществовал до 1535 г., когда в результате похода литовского гетмана Юрия Николаевича Радзивилла 16 июля Гомей был взят и возвращен в состав ВКЛ. Окончательно город был признан в стороне ВКЛ по перемирию 1537 г. (с. 18) Уже вскоре после захвата Гомья, в сентябре 1535 г., было создано Гомейское староство[2], в состав которого вошла не только старая Гомейская волость (память о территориальном составе которой была очень устойчивой), но и московские к ней присоединения, а также некоторые другие земли между Днепром и Сожем. При этом часть числившихся в составе Гомейского уезда бывших чечерских земель, которые упирались в левый берег р. Сож, Москва не вернула. Так сформировалась территория Гомейского староства (часто продолжавшего называться волостью), границы которого в восточной части (за р. Сож) в основном соответствовали границам Гомейской волости XV в., а в западной части (междуречье рек Днепр и Сож) значительно изменили изначальные очертания. Что касается названия центра Гомейской земли - Гомей, то оно соответствует тому принципу историзма, которого последовательно придерживается М.Ф. Спиридонов. В рассматриваемый период современное название «Гомель» еще не употреблялось. В подавляющем большинстве случаев название города писалось как «Гомей», реже «Гомий»[3]. В работах Михаила Федоровича отражен этап формирования территории ВКЛ, в целом, и Гомейского староства (как части Речицкого повета), в частности, во второй половине XVI в., после заключения Люблинской унии. Тем самым настоящая работа может претендовать на своеобразное продолжение его исследований, хоть и в обратном хронологическом порядке. Безусловно, территория Гомейской земли, находившаяся до 1500 г. в составе ВКЛ, не осталась без внимания исследователей. (с. 19) Все участки гомейских границ в разное время являлись частью общей линии границы между Великими княжествами Литовским и Московским. Поэтому историки, чьи работы были посвящены изучению литовско-московского порубежья конца XV - первой половины XVI в., в той или иной степени касались и пределов Гомейской земли. Здесь уместно упомянуть исследования Я. Натансона-Леского и Н.Б. Шеламановой, осветивших, образно говоря, с противоположных сторон, литовско-московскую границу и пограничные территории. Я. Натансон-Лески реконструировал «московскую» границу со стороны ВКЛ[4], Н.Б. Шеламанова посвятила свою диссертационную работу формированию западной части территории России в XVI в.[5] Судя по комментариям исследовательницы, многие выводы польского коллеги соответствовали представлениям, выработанным на материале московской стороны, однако нашлись и противоречия. Так, Н.Б. Шеламанова не согласилась с, действительно, ошибочным мнением Я. Натансона-Леского, что гомейская территория XVII в. не изменилась по сравнению с XVI в. Вообще же, часть диссертации Н.Б. Шеламановой (к сожалению, в большей части неопубликованной), отражающая территориальное устройство и границы Гомейской земли, до настоящего времени остается наиболее полным и глубоким исследованием по рассматриваемой проблематике. В качестве составной части больших регионов Гомейская земля рассматривалась в работах М.К. Любавского (выделена в Чернигово-Стародубском княжестве)[6], С.М. Кучиньского и О. Русиной (в составе Северской земли)[7]. (с. 20) М.К. Любавского отличала скрупулезная выборка всех упоминающихся в источниках населенных пунктов, относящихся к той или иной территориальной единице, хоть, как правило, и без серьезных попыток их локализации. С.М. Кучиньский дал подробное описание Гомейской и смежных с ней волостей. О. Русина особое внимание обратила на политическую историю Северской земли, но отдельно ею был проанализирован уникальный комплекс документов первой четверти XVI в. («Реестры границ»), получивший общий заголовок «Память 1527 г.». Из всех реестров О. Русина прокомментировала только те, что касались черниговских и любечских границ. К ним была составлена карта, на которой, правда, самих границ отмечено не было[8]. Непосредственно история Гомья и его окрестностей рассматривается в таких работах историко-краеведческого и научно-популярного плана, как «Гомель. Его прошлое и настоящее» Л.А. Виноградова[9] и «Гомель с древнейших времен до конца XVIII в.» О.А. Макушникова[10]. Последняя, несмотря на свой научно-популярный характер, является серьезным научным исследованием, в котором нашлось место для глубокого анализа источников и точных локализаций населенных пунктов, относящихся к Гомью. Некоторые полезные наблюдения и замечания можно почерпнуть также из работ, посвященных внешней политике России. Так, в исследовании К.В. Базилевича подробно описывалась новая литовско-московская граница 1503 г., оставившая Гомель на московской стороне[11]. Историк ошибался в определении состава гомельских сел, что свидетельствовало о неглубоком знании им изучаемой территории, но приложенная к монографии подборка карт, выполненная И.А. Голубцовым и иллюстрирующая, например, присоединение к Москве «исконных русских зе(с. 21)мель»[12], несомненно, значительно увеличивала научную значимость труда в целом. Отдельно необходимо упомянуть о маленькой работе М.Ф. Спиридонова, представляющей собой тезисы доклада одной из конференций[13]. Тем не менее, данная публикация важна тем, что она посвящена ценному источнику - «Реестру ревизии господарской Гомейской волости» 1560 г., содержащему уникальные сведения по исторической географии изучаемого региона. Подводя итоги обзора выборочно представленных работ, можно говорить о том, что территория Гомейской земли стала объектом подробного изучения. Определен состав населенных пунктов, относящихся к Гомью, на основе письменных источников и данных археологии сделаны попытки реконструировать территорию Гомейской волости в XII-XIV вв., наконец, намечены отрезки гомейских границ, являвшихся в разное время частями государственной границы между Великими княжествами Литовским и Московским. Однако до сих пор не существует специальной работы, которая была бы посвящена определению первоначальной территории Гомейской земли до изменений, которым она подверглась в составе Великого княжества Московского, а затем снова ВКЛ. Так, Н.Б. Шеламанова хоть и заявляла об изменчивом характере гомейских границ, но, тем не менее, не проследила их динамику. Укоренились представления о соответствии и прямой преемственности территории Гомейской волости древнерусского периода с временами ВКЛ и кратковременного московского управления, без внимания к изменениям, которым она подверглась на рубеже XV-XVI вв. Таким образом, цель данной работы - определить первоначальную территорию и границы Гомейской земли, какими они были до вхождения в состав Великого княжества Московского и последующих изменений снова под властью (с. 22) ВКЛ. Попутно будут решаться задачи локализации населенных пунктов, относящихся к рассматриваемому региону; реконструкции границ как межгосударственного уровня, так и внутренних, между волостями, уездами и т.д.; определения внутреннего состава Гомейской земли в разные периоды ее существования (до, в период и после московского управления). Прежде всего, необходимо обратить внимание на те упоминания населенных пунктов, относящихся к Гомью, которые относятся ко времени, предшествующему присоединению города к Великому княжеству Московскому (1500 г.). В этом случае есть возможность выделить ту часть исконно гомейских поселений, которые составляли территорию Гомейской волости до ее существенного изменения, произошедшего в связи с формированием под московской властью новой административно-территориальной системы. До XV в. в источниках не было упомянуто ни одного населенного пункта Гомейской земли, хоть уже из летописной статьи 1142 г. становится известно, что окрестности Гомья были плотно заселены. В тот год князь Ростислав Мстиславич со смоленским войском шел в Киев, но, узнав, что черниговские князья Ольговичи сражаются против его дяди и брата у Переяславля, «поиде на волость ихъ и взя около Гомия волость ихъ всю»[14]. Здесь имелась в виду вся совокупность владений Ольговичей - Черниговская волость, а около Гомья была разграблена часть этой волости. Тем не менее, уже для XII в. историки выделяют в составе Черниговского княжества ряд территориальных административных единиц, среди которых называют Гомийскую волость[15]. Кроме 1142 г. Гомей еще несколько раз упоминался в источниках, но уже без связи с окружающей местностью. В качестве города «Гомiй» назван в «Списке русских го(с. 23)родов дальних и ближних» конца XIV в.[16] В так называемом «Списке городов Свидригайло», датируемом 1432 г., также замечаем Гомей (Homey)[17]. Как раз к деятельности Свидригайло Ольгердовича относится косвенное указание источника на существование трех гомейских сел - Даниловичи, Дуровичи и Волосовичи. В апреле 1483 г. король польский и великий князь литовский Казимир с панами-радой рассматривал судебное дело между князьями Андреем и Семеном Ивановичами Можайскими с одной стороны и полоцким наместником, паном Богданом Андреевичем - с другой[18]. В итоге села были присуждены пану Богдану[19]. Князья признались, что их отец, Иван Андреевич Можайский, взял те села себе после смерти родителя пана Богдана - Андрея Юковича (Саковича)[20], которому дал владения «князь Швитригайло»[21]. (с. 24) Когда Свидригайло распоряжался гомейскими селами - вопрос спорный. Это мог быть период его короткого правления в Вильне (1430-1432 гг.)[22] или время фактического владениям им Северской землей (1432 - конец 30-х гг. XV в.)[23]. Но также необходимо вспомнить еще один эпизод из жизни князя, когда он «сделался верным слугою Казимира»[24] и получил от великого князя часть домениальных владений. В Книге данин 1440-1455 гг. Литовской метрики[25] встречаем краткую запись (реестр): «Князю Швитригаилу Гомеи»[26]. Кроме того, здесь под отдельным заголовком «У Гомеи» было собрано несколько пожалований Казимира в Гомейской земле. Все они остались без датировок. Идущее за блоком гомейских пожалование Чагинским селом отнесено к 21 мая 11-му индикту и при этом замечено: «Пр(иказал) сам корол». Таким образом, становится очевидным, что указанное отдельное пожалование было дано после 1447 г. (коронации Казимира) и, очень вероятно, относилось к 1448 г.[27] Впрочем, принимать за верх(с. 25)ний хронологический рубеж случайно оказавшуюся рядом с гомейским блоком датировку для всех идущих выше пожалований, вряд ли корректно[28]. Тем не менее, другие определяющие данные отсутствуют. Уточнить время распоряжения Свидригайло гомейскими селами позволяет наблюдение за судьбой Гомья в середине XV в. С 1440 г. Гомьем, видимо, владел новый великий князь литовский Казимир. Но вот, в феврале 1446 г. из Москвы в Великое княжество Литовское бежали активные сторонники свергнутого с трона и ослепленного великого князя Василия II - князья Василий Ярославия Серпуховский и Семен Иванович Оболенский[29]. Бежавший чуть позже московский боярин Федор Басенок, прибыл в Брянск (Дебрянеск), которым к этому времени вместе с Гомеем, Стародубом и Мстиславлем уже владел князь Василий Серпуховский. Брянск был уступлен князю Оболенскому и боярину Басенку, а сам Василий Ярославич остановился в Мстиславле[30]. Казимир, отдавая столь обширные владения лишившимся опоры князьям, очевидно, расчитывал на какую-то политическую выгоду. Но, как бы то ни было, осенью 1446 г. все выходцы из Великого княжества Московского дружно снялись, пошли к Пацину, потом Елне и в самом начале зимы покинули пределы ВКЛ[31]. На московский престол вновь был посажен Василий II. (с. 26) Таким образом, в самом конце 1446 г. Гомей вновь вернулся к великому князю Казимиру[32] и, возможно, между самым концом 1446 - маем 1448 г. был пожалован Свидригайло[33]. Впрочем, если не обращать внимания на условно принятый временной рубеж, возможную датировку приобретения Гомья нужно продлить до 10 февраля 1452 г. - даты смерти Свидригайло[34]. Следует обратить внимание также и на те гомейские пожалования, которые были розданы Казимиром до передачи Свидригайло самого города Гомья. Виленским воеводой Довгирдом было зафиксировано пожалование двух владений: двора Хальче Гарману (Герману) Радивоновичу и села Пресно Евлашку Хурсовичу[35]. Кроме того, за подписью виленского воеводы и писаря Логвина 5 человек в Новоселках были даны Бумонту[36]. Учитывая тот факт, что Довгирд умер в 1442 г.[37] [на самом деле - в начале 1443 г.], для первого упоминания трех гомейских поселений остается короткий временной отрезок - 1440-1442 гг. Хальч (Хальче) стал известен уже до указанного времени. В 1437 г. от Свидригайло вместо Сновска (в Черни(с. 27)говской земле на границе с Гомейской волостью) его получил Павел Мишкович, родоначальник Халецких[38]. Прозвище Халецких было образовано именно от названия нового владения. С потерей в конце 30-х гг. XV в. в регионе власти Свидригайло, видимо, и Павел Мишкович на время лишился Хальча. Однако во второй половине XV в. Халецкие, вероятно, вернули свое владение[39]. Еще два гомейских поселения - Шерстино и Немковичи были отданы, согласно Книге данин 1440-1455 гг., Юшке Дранице за подписью писаря Кушлейки[40]. Наконец, тот же Шерстин, видимо, после смерти Юшки Драницы[41], снова жаловался Михаилу Монтовтовичу[42]. Определить время пожалования последних двух владений затруднительно, но, видимо, это произошло также в 40-е гг. XV в., во всяком случае, до того, как Гомей приобрел Свидригайло[43]. Вкраплениями между другими пожалованиями в книге данин 1440-1455 гг. выглядят одиночные упоминания Гомья («Гомъя»), связанные с какими-то владениями, названия которых, к сожалению, не указаны. Так, некоему Еску дается «свободка, отчина его у Гомъи»[44]. Возможно «свобод(с. 28)ка» - имя собственное, но отождествить ее с конкретным населенным пунктом пока затруднительно. Еско, видимо, был крупным землевладельцем. В тексте книги данин встречаем еще такой реестр: «Бумонъту у Гомъи село его, што был Еско подпросилъ Протасович подъ нимъ»[45]. Очень вероятно то, что Бумонту возвращалось его село уже после смерти Ески. Также возможно, что «Еско, местич смоленский» и Еско гомейский землевладелец - одно лицо. Среди пожалований «У Смоленску» Еско упоминается еще раз в связи с тем, что «того деи Еска в животе не стало», и сельцо, которое он держал, передавалось другому[46]. Данный реестр имеет датировку: 20 мая, 15 индикт. Следовательно два гомейских владения, одно из которых могло называться Свободка, фигурировали в земельных отношениях между 1440-1452 гг. К сожалению, больше упоминаний населенных пунктов Гомейской волости (повета) до конца XV в. в письменных источниках не встретилось. Таким образом, в круг известных по источникам XV в. населенных пунктов Гомейской волости, входят: села Даниловичи, Дуровичи, Волосовичи (около 1447 г.), Пресно, двор Хальче, Новоселки (1440-1442 гг.), Шерстино (Шерстин), Немковичи (1440-е гг.), возможно, Свободка (1440-1452 гг.). Почти для всех указанных населенных пунктов определяется местоположение на карте (рис. 1)[47]. Только Волосовичи, Немковичи и Свободка остаются без уверенной локализации. История большинства поселений прослеживается по данным источников XVI-XVII в., их можно (с. 29) отыскать на картах XVIII-XIX вв., кроме того, археологические данные подтверждают их древность. Рис. 1. Поселения Гомейской волости в XV в. (с. 29) По отношению к первым известным гомейским поселениям вполне применим метод локализации географических объектов, разработанный М.В. Витовым. По замыслу исследователя, необходимо прослеживать историю изучаемого поселения от первого его упоминания в источниках до момента, когда его можно обнаружить на современных картах[48]. К сожалению, ввиду частого отсутствия необходимых источников, такой метод (генетико-географический) далеко не всегда может быть применим. Сам же М.В. Витов работал на новгородском материале[49], сравнительно полно отражающем географию Северной Руси. (с. 30) На первом этапе работы, конечно же, применялся обыкновенный метод лингвистического соответствия. На современной карте в районе Гомеля были найдены населенные пункты с тождественными или близкими по написанию по отношению к древним названиями. В дальнейшем справедливость этого, в общем-то, ненадежного метода была подтверждена генетико-географическим методом и, иногда, археологическими данными. Метод лингвистического соответствия сработал и при поисках села Волосовичи. Населенный пункт с идентичным названием был обнаружен к северо-востоку от Чечерска на р. Покоть, правом притоке Сожа. Характерно, что село Волосовичи с первой четверти XVI в. встречается среди чечерских сел[50]. Дальнейшее его существование тоже прослеживается. Село дожило до наших дней. Однако его местоположение и свидетельство источников о чечерской принадлежности все же подвергало сомнению проведенную локализацию. Глубокое знание О.А. Макушниковым территории Гомеля позволило ему придти к другому выводу. В «Реестре ревизии господарской Гомейской волости» 1560 г.[51] (с. 31) было замечено село Волозковичи, которое, по мнению исследователя и является тем селом Волосовичи, которое известно с XV в.[52] Находилось оно как будто совсем рядом с Гомейским замком и селом Волотовой, также упомянутом в «Реестре»[53]. О.А. Макушников решил, что село Волосовичи исчезло примерно в середине XVII в., правда, никаких подтверждений этому не видно. Однако, следует заметить, что в обширном документе, изобилующем описаниями границ гомейских сел с постоянным упоминанием смежных с ними владений, село Волозковичи названо лишь один раз. И это не удивительно. В более ранней публикации «Реестра» мы не видим села Волозковичи, на его месте находится «село боярское Волчковичи»[54]. Более того, при описании границ таких сел, как Юрковичи и Новоселки часто говорится о селе Волковичи. Владения трех сел были «спольными» между собой. И в той части «Реестра», в которой шла речь непосредственно о Волчковичах[55], подтверждается заявленное ранее соседство. Некоторые земли села Волчковичи, действительно, располагались рядом с Гомейским замком. Так, принадлежав(с. 32)шая селу земля Поколюбицкая с сеножатями в 1560 г. была «на фольварок замковый зоставлено»[56]. На карте Могилевского наместничества 1786 г. отмечен населенный пункт Покалюботочи, который можно отождествить с землей села Волозковичи Поколюбицкое. На карте-трехверстке 1860 г. отмечено с. Поколюбичи[57]. Существует оно и в настоящее время. Однако близость земли села Волчковичи к городу не означала, что само оно находилось чуть ли не в его пределах и вскоре слилось с ним. Напротив, информация «Реестра» убеждает, что село Волчковичи находилось севернее Поколюбичей (Гомей к югу от них) в соседстве с селами Юрковичи и Новоселки, то есть в противоположной от Гомья стороне (Рис. 1). Смежность владений Волчковичей с селами, близкими к городу (Плесо, Старое, Волотова) не отмечено источником. Остаются ли у нас основания отождествлять Волчковичи-Волковичи XVI в. с Волосовичами XV в.? Вероятность такая есть. Если согласиться с примерной локализацией села XVI в., то вместе с двумя другими селами XV в. (Даниловичи, Дуровичи) оно составило бы единый массив земель, крупную вотчину, что было бы вполне резонно для пожалования. При селе Даниловичи (тоже смежном с Волчковичами) упомянута пустошь Волосовщина[58], чье название, возможно, возникло под влиянием соседнего села. И, наконец, может быть все-таки не следует сомневаться в правильности написания села в форме Волозковичи, которое было отражено в Актах Виленской археографической комиссии? О местонахождении Немковичей и Свободки можно сделать лишь предположения. К востоку от Чечерска, у правого берега р. Беседь, притока Сожа существует село Большие Немки. Кажется, что даже лингвистического соответствия между Немковичами и Большими Немками не много. Однако можно утверждать, что именно Большие Немки (есть еще Малые Немки на другой стороне р. Бе(с. 33)седь) в XVI в. носили название Немковичи. В этом убеждает уникальный документ - «Описание дорог из Минска на Северщину», относящийся к 1534 г.[59] Согласно источнику 3-я дорога «з Менска на Северу» пересекала Сож ниже Чечерска у Залесья, шла к Бабичам, затем к Немковичам, под которыми «Бесед(ь) возитца». От Немковичей дорога шла к Верещакам, от последних - к Унуковичам, возле которых была переправа через Ипуть, и т.д.[60] Все перечисленные географические ориентиры можно легко отыскать на современной карте[61]. Между Бибичами и Верещаками у р. Беседь, с правой ее стороны, и находятся Большие Немки, которые, несомненно, следует отождествить с Немковичами «Описания» 1534 г. Те ли это Немковичи, что известны с середины XV в. в составе Гомейской волости, сказать трудно[62]. Известно, что на юг и запад от Немковичей, занимая все пространство между реками Беседь и Сож, распространялись земли Чечерской волости[63]. В связи с этим можно сделать оригинальное предположение, что в Книге данин 1440-1455 гг. Юшке Дранице давалось Шерстино в Гомейской волости, а Немковичи в соседней - Чечерской, но их поместили вместе под одним заголовком «У Гомеи» из-за территориальной близости и в связи с пожалованием одному владельцу. Но это наблюдение остается всего лишь гипотетическим. Если же признать Немковичи на Беседи гомейскими для XV в., то, возможно, следует пересмотреть вывод и о чечерских Волосовичах, находившихся совсем недалеко к северо-западу от указанного пункта. Впрочем, источники XVI в. заставляют считать территории правобережья (с. 33) Сожа вплоть до левого берега его притока Беседи чечерскими и для времени, предшествующему московскому захвату Гомея. Свободка (если поселение с таким названием действительно существовало) может быть отождествлена со многими населенными пунктами. Названий Свобода, Слобода, Слободка встречается очень много. Выясняется, что многие из них были основаны уже в XX в. Только Слобода в Добрушском районе Гомельской области может быть соотнесена с древней Свободкой[64]. Но и это сомнительно. Кажется возможным отождествить поселение XV в. со Слободкой (Слободой), известной по «Реестрам границ» первой четверти XVI в. и «Реестру ревизии господарской Гомейской волости» 1560 г. В первом случае напротив «панских» (черниговских) Познаховичей называется гомейское село Слободка[65], во втором случае упоминается «село боярское Слобода, на границе Московской»[66]. Возможно, Свободка находилась между селами Рыловичи и Бобовичи, так как такова последовательность перечисления населенных пунктов в «Реестре» 1560 г. Но Рыловичи (современное Сновское в самом верховье р. Снов) и Бобовичи (у р. Узы, правого притока Сожа) находятся слишком далеко друг от друга. Очевидно одно: Слобода находилась в левобережье Сожа на границе с черниговскими землями. Тщательный поиск близких по звучанию названий привел к находке на карте-трехверстке 1860 г. населенного пункта Слобода, находившегося возле существующего и теперь села Деревины (по карте видно, что Слобода стала частью села Деревины)[67]. Сейчас в этом районе, вдоль речки Терюхи (левый приток Сожа), проходит белорусско-украинская государственная граница. Местоположение исчезнувшей к настоящему времени Слободы удобно и логично для обозначения рубежа древней Гомейской волости, но, к сожалению, (с. 35) больше ничем не оправдано. Следует только еще добавить, что локализация Свободки (Слободы) очень важна, так как от нее зависит определение значительного участка чернигово-гомейской границы, с 1537 г. ставшей государственной. Что касается остальных гомейских поселений, известных с XV в., то все они располагались к северу от города Гомья, вдоль правого берега р. Сож, в основном возле самой реки. Только Дуровичи несколько отрывались на запад от р. Сож и размещались в среднем течении р. Липы (правый приток Сожа), чуть южнее последней. Дальнейшее исследование покажет, что этот населенный пункт стоял у самой границы Гомейской волости. Таким образом, расположение гомейских поселений XV в. не дает даже общего представления о территории волости того времени. Может быть, только часть пределов волости определяется течением р. Сож. Как далеко земли волости распространялись на запад и юг от Гомея, переходили ли на левый берег Сожа и насколько - это выяснить не удается. Данных о территории Гомейской волости, полученных из источников XV в., крайне недостаточно. Но, тем не менее, выявить ее первоначальные пределы позволяют наблюдения за трансформацией гомейской территории в первой трети XVI в. Попытки московской администрации утвердить административно-территориальные единицы в новом составе сталкивались со стремлением властей ВКЛ сохранить незыблемыми старые границы между сложившимися к этому времени волостями. С литовской стороны постоянно выдвигались претензии на те или иные волости и села, оторванные от территориальных единиц ВКЛ и отнесенные административно к московскому Гомью. Тем самым, наблюдение за складыванием под московской властью Гомейского уезда позволяет определить исходную территорию Гомейской волости. Сам город Гомей до начала 1452 г., видимо, оставался во владении Свидригайло, а затем вновь вернулся в состав великокняжеских владений. Но вот в 1454 г. в ВКЛ бежал «з женою и з детми и со всеми своими» князь Иван Андреевич Можайский[68]. Его (с. 36) «неисправление» (то есть постоянно обнаруживавшаяся неверность великому князю московскому) вызвало поход на Можайск войска Василия II Темного и ликвидацию удельного княжества. От Казимира Иван Можайский получил города Стародуб и Гомей, о чем мы узнаем из жалованной грамоты 1496 г. и привилея 1499 г. великого князя Александра[69]. Грамота на пожалование Стародуба и Гомья князю Ивану Можайскому не сохранилась, но, несомненно, существовала. По словам самого Александра, сын можайского князя Семен «лист отца нашого передъ нами вказывалъ»[70]. В 1465 г. с некоторыми ограничениями в правах к владениям князя Ивана Андреевича был придан Брянск[71]. Стародуб, Гомей и Брянск составили особое удельное княжество на территории ВКЛ, почти на границах с Великим княжеством Московским (рис. 2). Князь Иван Андреевич правил в нем до своей смерти (между 1471-1483 гг.)[72], перед которой разделил свои владения между двумя сыновьями - Андреем и Семеном. Старшему, Андрею, достался Брянск[73]. Семен же остался с отцовскими Стародубом и Гомьем. В 1496 г. князь Семен Иванович был пожалован великим князем городом Черниговом и Карачевской волостью «до воли»[74]. Через некоторое время (к 1499 г.) была добавлена еще одна волость - Хотимль[75]. Разросшееся Стародубское княжество приобрело при великом князе литовском Александре значительную самостоятельность. Стремление же еще крепче закрепить за собой полученные земли и захватить новые владения толкнуло Стародубского князя на измену[76]. Рис. 2. Восточная окраина ВКЛ в конце XV - начале XVI в. (с. 37) (с. 37) Вместе с другими князьями (Василием Ивановичем Шемячичем и Семеном Ивановичем Бельским) Семен Иванович вступил в тайное соглашение с московским великим князем Ианом III, и уже в апреле 1500 г. заявил в Москве о своем решении перейти в московскую службу[77]. Условиями измены были обещания великого князя московского оставить за стародубским князем все территории, которыми он владел, выделить ему новые владения, а также (с. 38) закрепить за ним возможные захваты[78]. После взятия 3 мая 1500 г. боярином Яковом Захарьиным Брянска, князья Семен Стародубский и Василий Шемячич открыто присягнули Ивану III и со своими отчинами перешли на его службу[79]. При этом Стародубский князь прихватил еще Любеч[80], и, очевидно, ряд сел из соседних с Гомьем волостей. Таким образом, Гомей, находившийся с 1454 до 1500 г. в составе Стародубского княжества под верховной властью великого князя литовского, вступил в новый период своей истории, оказавшись на время под верховной властью великих князей московских.
Источник: http://www.hist-geo.net/index.php?p=98&more=1&c=1&tb=1&pb=1 |